Из архива. Последствия Отечественной войны для духовенства Христорождественской церкви села Кувекино

Отечественная война 1812 года стала настоящим испытанием для России. Протоиерей Владислав Цыпин в своём труде «История Русской Православной Церкви (Синодальный период)» описывает это страшное время так: «Разорению и сожжению подверглась первопрестольная столица: 12 церквей сгорели дотла в московском пожаре, 115 были сильно повреждены, все остальные разграблены. В храмах завоеватели устраивали казармы, конюшни и бойни. 

Успенский собор в Кремле, превращённый варварами в конюшню, был разграблен и ободран, на месте серебряного паникадила висели весы для взвешивания награбленных драгоценностей. Гробницы со святыми мощами Московских святителей были обнажены от металла, мощи священномученика Филиппа повержены на пол, а мощи святителя Алексия после ухода иноземцев были найдены в мусорной куче на паперти. Французы глумились над святыми иконами, в священные одежды одевали лошадей и блудниц».

Горела Москва. Вместе с ней пострадали и многие близлежащие поселения, в том числе и село Кувекино.  По словам краеведа Геннадия Гарина, во время боевых действий и при прохождении частей армии неприятеля пострадали селения округи. Больше всего беда коснулась западную часть современного Ленинского района.  В списки полностью выжженных поселений, составленные в начале 13 года XIX столетия, попали села Станиславль, Соснино, Переделец, Кувекино, деревни Десна, Ватутинки, Пенино, Летово, Ямонтово, Городище, Ватутинки.

По окончанию войны надо было подсчитать все потери и убытки. Священноначалие поставило одну из задач: собрать данные у духовенства, дабы составить причт «о похищении их имущества неприятельскими войсками». 

Французы оставили после себя разрушенные и сожжённые храмы и монастыри, разорили духовенство. Чтобы восстановить церкви и обители, а также помочь пастырям выйти из нищеты, Священный Синод выделил 3,5 миллиона рублей. Сумма большая, но и последствия войны были настолько тяжелыми, что этих денег хватило далеко не на всё.

По имеющимся архивным данным, в 1813 году благочинный, священник села Остафьева Григорий Андреев отрапортовал в Московскую Духовную Консисторию о положении дел в Кувекино. Как оказалось местное духовенство очень сильно пострадало. Так, у живущих на одном подворье дьякона Иосифа Иванова и пономаря Стефана Матвеева, неприятель сжёг два дома, в которых были все книги, одежда, утварь, также враг угнал всех животных, опустошил запасы продовольствия. Общий ущерб был оценён в 1025 рублей. Сожгли и разграбили всё имущество и у дьячка Стефана Харитонова на сумму 1739 рублей.

Но труднее всего пришлось священнику Владимиру Михайлову. Батюшка остался совсем без крыши над головой – все три дома, в которых, видимо, жил не только он, но и его повзрослевшие дети с семьями, были уничтожены. Надо сказать, что в описи ограбленного и сожженного имущества числятся 86 ульев, стоимостью в 1300 рублей (для сравнения самый дорогой дом отца Владимира, новый, с сенями и чуланами, был оценен всего в 450 рублей). Если учесть, что редкий сельский священнослужитель того времени мог содержать семью только лишь на пожертвования, то для настоятеля Христорождественской Церкви, пасека, скорее всего,  была основным средством заработка: он мог продавать мёд и, возможно, делать свечи. Лишившись пчёл, он лишился всего. Общий ущерб клирика от неприятельских войск составил 4020 рублей 50 копеек. Это большая сумма; 1 фунт (0,454 кг) пшеничного хлеба стоил в начале 19-го века 2-3 копейки.

Поэтому спустя всего несколько месяцев после окончания войны пожилой пастырь был вынужден написать прошение в Московскую Духовную Консисторию о переводе на другой приход: «Сего 1813 года июля 20 дня Подольской округи села Остафьева церкви Живоначальной Троицы священник Григорий Андреев волею Божиею помре и означенное место остаётся праздно; но как я при нашествии неприятелей лишился дома, и всего моего имущества; в оном же селе Остафьеве находится дом для священнослужителей помещичий; то потому в означенное село переведе быть и желаю. Того ради Ваше Высокопреосвященство всепокорнейшее и прошу меня нижайшего на оное место перевести  о сем моем прошении учинить милостивейшую  Архипастырскую резолюцию».

Московская Духовная Консистория запросила своего рода характеристику на священника Владимира Михайлова. В ответ получила справку, что батюшка проявил себя во время войны «похвально», репутацией безупречен. И всего через несколько дней прошение бы удовлетворено – отец Владимир получил распределение в село Остафьево. Однако прослужил там недолго, несколько лет, - в 1818 году, как известно из архивных документов, отец Владимир почил и требы исполнял уже другой пастырь овец православных.

Место же  отца Владимира в Кувекино занял клирик Архангельской церкви села Скабеева. 54-летний вдовствующий священник Григорий Иванов принял приход в плачевном состоянии: из 110 крестьянских дворов некоторые сгорели дотла - после войны пришлось тяжело всем. Но, что самое удивительно, в Кувекино абсолютно не пострадала церковь, вся утварь была цела, необходимые богослужебные книги - в наличии. Милостью Божию в храме совершались Таинства. Жизнь в Кувекино постепенно налаживалась.